82% крымчан поддерживают аннексию Крыма и не верят в войну с Украиной – опрос
82% жителей Крыма полностью поддерживают аннексию полуострова Россией. Об этом свидетельствуют результаты опроса (pdf), проведенные компанией GfK Украина. При этом 11% опрошенных сказали, что скорее поддерживают, а 4% высказались против. Кроме того вероятной полномасштабную войну между Украиной и Россией считают лишь 14% крымчан, а 74% не верят в такую возможность. При этом половина жителей полуострова утверждают, что их материальное положение за последний год улучшилось (из них 21% говорит, что значительно), у 35% оно не изменилось, в 13% – ухудшилось. Среди проблем, которые больше всего волнуют крымчан, были названы конфликт на востоке Украины (42%), инфляция (40%), транспортная блокада Крыма (22%), а также отсутствие денег, безработица, санкции и другие. Также 80% крымчан не доверяют информации из украинских СМИ (из них 45% – тотально), а верят ей лишь 5% жителей полуострова. Опрос проводился с 16 по 22 января, были опрошены 800 человек методом телефонного интервью. Максимальная погрешность составляет 3,5%.
Но упоротые ублюдки - они ублюдки и есть, поэтому завершается статья трогательно:
Как известно, в Крыму запрещено непризнание аннексии полуострова Россией. В сентябре руководитель оккупационной власти Сергей Аксенов заявил, что за это люди будут выдворяться из Крыма или их будут преследовать в уголовном порядке.
Журналист - молодец. И попу прикрыл от свидомой сволочи, и инфу до людей донес.
В общем виде теория перемог была сформулирована т.н. коллективным свидомым через украинские СМИ, социальные сети и совокупность действий, которые условно можно назвать "расширенным майданом" (куда, помимо собственно майдана, входят различного рода публичные мероприятия, марши, митинги и проч.). Теория перемог является результатом обобщения не только опыта свидомого движения в на Украине, но и опыта мирового свидомого движения в целом, раскрывает общие закономерности и специфику утверждения абсолютной перемоги. Наиболее объемлющим выражением теории перемог является следующее:
Ничто в на Украине не имеет смысла, кроме как в свете постоянных перемог над москалями.
Для того, чтобы раскрыть сущность перемоги, необходимо дать ее определение. Перемога - есть событие, в той или иной форме утверждающее превосходство украинской национальной свидомости (УНС) над москалями. Поскольку УНС имеет превосходство над москалями по умолчанию, любое происходящее событие суть перемога. Однако это утверждение нуждается в уточнении, поскольку существует т.н. "парадокс клятих москалiв". Для того, чтобы раскрытие этой темы стало возможным, необходимо ввести дополнительное понятие зрады. Зрада - это несостоявшаяся из-за москалей перемога Зрада определяется формулой:
З = П + КМ, где
З - зрада П - перемога КМ - клятi москалi
Таким образом, исходя из определений, зрада также является перемогой, хотя и несостоявшейся (это зачастую приводит к путанице в конкретных случаях: что же имело место - перемога или зрада?). В конечном итоге вся зрада имеет рациональное объяснение с т.з. ОТП, так как, по искоренении фактора москалей, она становится стандартной перемогой. Эти положения позволяют ввести понятие абсолютной перемоги. Абсолютная перемога - это совокупность всех перемог, включая зрады, из которых исключен фактор клятiх москалiв. Иными словами, абсолютная перемога суть идеал, к которому стремится коллективный свидомый. Из определения неизбежно следует, что для достижения абсолютной перемоги все зрады должны быть переведены в разряд стандартных перемог, что возможно только после полного удаления фактора клятiх москалiв. В настоящий момент имеется множество методов удаления данного фактора (ножи, гилляка, расстрел из атомного оружия и т.д.). Однако, уважаемые коллеги, не буду более отнимать ваше время, отмечу только, что общая теория перемог - наука достаточно перспективная и имеет множество частных вопросов, требующих грантового финансирования. Работа получила поддержку гранта РГНФ (13-13-13666), а также гранта NATO "Science for Peace and Security in Ukraine".
Квантовая теория Квантовая теория перемоги строится на ряде принципов, абсурдных с точки зрения классической или общей теории перемог (ОТП) и здравого смысла. КТП применимо на микроуровне в информационном пространстве, оказывает только статистическое влияние на реальный мир. Вот эти принципы (для удобства читателей формулы не приводятся):
Принцип квантования перемог: Не существует бесконечно малой перемоги. Минимальной единицей перемоги является один твитт.
Проверяемое следствие 1: энергия перемоги зависит не от количества информации и прикладываемых усилий, а от частоты твиттов. Проверяемое следствие 2: бесконечная, она же абсолютная перемога (АП) достигается только при бесконечной частоте твиттов.
Запрет Паули: Не существует двух одинаковых перемог одновременно. Однако могут существовать одинаковые твитты, соответствующие разным перемогам.
Принцип неопределённости перемог: Ни одна перемога не может быть точно позиционирована ни в пространстве, ни во времени, ни в информационном содержании одновременно. Чем выше точность по одной из координат, тем они ниже по двум другим.
Проверяемое следствие 1: перемоги, подтверждаемые большим количеством текста, фото или видео относятся или к другой стране или к другой эпохе. Проверяемое следствие 2: ни одну перемогу нельзя отличить от зрады путём измерения и анализа.
Принцип запутанности: Случайные флуктуации информационного пространства всегда рождают пару перемога-зрада. В этом случае любые попытки повлиять на перемогу точно так же влияют и на запутанную с ней зраду.
Принцип корпускулярно-волнового дуализма: Перемога может пройти в любую щель. Если щелей несколько, перемога проходит во все щели одновременно, причём даже там, где щелей, казалось бы, нет.
Проверяемое следствие: если перемоге, съедающей 2 яблока, выдать целый мешок, она 2 съест, а остальные понадкусывает, рождая уникальный интерференционный узор.
Принцип суперпозиции перемог: В отсутствие наблюдения существует вероятность реализации абсолютно любой перемоги и даже всех одновременно.
Проверяемое следствие: в присутствие наблюдателя происходит коллапс перемоги.
Существование особого наблюдателя: Если наблюдатель из ОБСЕ - коллапса перемоги не происходит. Если наблюдатель из москалей - перемога вырождается в зраду.
Копенгагенская трактовка: При коллапсе перемоги Вселенная многократно копируется, и в каждой из копий происходит одна из возможных реализаций или вырождений перемоги.
Следствия Копенгагенской трактовки: 1) Существует Вселенная, состоящая исключительно из перемог 2) Существует Вселенная, состоящая исключительно из зрад 3) Существует Вселенная без москалей 4) Перемоги могут случайным образом туннелировать в соседние Вселенные.
На хрена в проектах Российского Научного Фонда требуется английский перевод научной содержательной части, которая содержит план перспективных исследований?
Я не параноик, но, за отсутствием рациональных причин, в голову лезет нехорошее
Варшава, 22 января. Министр иностранных дел Польши Гжегож Схетына назвал свои слова об освобождении Освенцима украинцами исторической правдой, а вовсе не антироссийским высказыванием, и не понимает реакции российской стороны, передает ТАСС.
Хорошая статья. Проблема России и Украины в том, что обе страны говорят, казалось бы, на одном языке, буквы складываются в слова, слова — в предложения, но смысл у этих предложений разный. Невозможно договориться при помощи языка, если прежде не договориться о смыслах. А именно с этим — самая большая проблема.
Главная беда в том, что Россия привыкла считать, что с первых дней Майдана она противостоит «Западу», а Украина — всего лишь поле боя. В то время как Украина уверена, что речь идет именно о попытке Кремля уничтожить саму украинскую государственность.
Сослагательные наклонения
В России любят задавать украинцам вопрос: «Ну и чего вы добились своим Майданом»? Мол, страна расколота, Крым потерян, на Донбассе война, экономика — в кризисе.
читать дальшеНо в том и особенность, что все это — лишь результат действий России. Более того — если бы Россия в конце февраля не решилась ввести войска в Крым, то нынешняя Украина чрезвычайно бы напоминала саму себя образца 2005-го года.
Напомню, что в 2005-м — после первого Майдана — в стране очень быстро взяли реванш пророссийские силы, итогом чего стала победа Виктора Януковича на президентских выборах в 2010 году.
Более того — Москве не составляло никакого труда разыграть аналогичный сценарий на Украине после второго Майдана. Достаточно было сразу признать новые власти, заявить о том, что расстрел людей в Киеве — это преступление, виновные в котором должны быть наказаны.
Затем в Украинскую столицу прилетел бы Лавров и заявил, что Украине прежде всего нужен мир и правительство национального спасения. Его бы в итоге и сформировали — премьер-министром стал бы все тот же Арсений Яценюк, а первым вице-премьером, скажем, Сергей Тигипко. Ряд комитетов в Раде оставили бы «экс-регионалам» под предлогом того, что надо «услышать голос юго-востока».
Гуманитарные министерства — образования, науки и культуры — демонстративно отдали бы националистам, а все, что связано с реальными деньгами, поделили бы между оппозицией и старой властью. Президентские выборы прошли бы в два тура — во второй вышли бы Юлия Тимошенко и Петр Порошенко. В итоге победа последнего не была бы столь уж бесповоротной, а потому делиться властью пришлось бы и с «газовой принцессой».
Украинский президент ездит на переговоры в Москву — добиваться выделения второго транша из обещанных еще Януковичу 15 миллиардов долларов. Попутно Банковая упрашивает Кремль дать скидку на газ — и Москва соглашается, выторговывая себе преференции при приватизации Турбоатома и Южмаша.
На осень назначают новые парламентские выборы — по итогам которых в Раду проходят и коммунисты и «регионалы» — после легкого ребрендинга. За них в едином порыве голосуют Крым и Донбасс — которые испуганы победой Майдана и потому организованно идут на избирательные участки.
Москва продолжает говорить о неприкосновенности границ и приоритете международного права. Главными событиями года для России становятся победа на Олимпийских играх и миссия главного миротворца на Украине. Кремль ведет регулярные переговоры с Вашингтоном и Брюсселем об условиях ассоциации Украины с ЕС. Запад обещает Владимиру Путину учесть интересы России при имплементации соглашения. В Европарламенте звучат слова о необходимости учитывать интересы Москвы при работе с ее ближайшими соседями.
Хроники неслучившегося
В Крыму тихо — над недавними спекуляциями о скором приезде поездов с националистами открыто смеются. Крымские политики в очередной раз говорят, что полуостров — это мост дружбы между Украиной и Россией. Крымским татарам демонстративно дают несколько мест во власти, но серьезно ни на что они влиять не могут.
Украинская армия продолжает гнить в казармах. Ее имущество и земли распродают. Офицеры задумчиво глядят на танки, пытаясь понять, могут ли те ездить, или уже все. Волонтерское движение, получившее подъем во время Майдана, постепенно приходит в упадок.
Патриотические настроения сменяются социальными — людей все сильнее заботит экономический кризис и падение доходов. Разочарование становится главным трендом уходящего года. Особенно на фоне падения гривны, на которой сказываются политические потрясения в стране.
Зато рубль довольно стабилен. Нефть упала, но России — как стране с крайне низким уровнем госдолга — заняли денег на Западе. Потому что никому не выгодно банкротство такой большой страны и принято решение ее поддержать. Доллар стоит 38 рублей, но Дмитрий Медведев обещает проиндексировать зарплаты бюджетникам с учетом инфляции. Обама регулярно созванивается с Путиным и они совместно вырабатывают стратегию борьбы с ИГИЛ и вирусом Эбола.
«Беркут» сохранен в составе МВД. На Донбассе назначены новые губернаторы, которые говорят о том, что голос региона «обязательно должен быть услышан».
В Одессе те, кому не лень, ходят с пророссийскими и европейскими флагами, те, кому лень — купаются в море. Большинство страны все так же не знает, где находятся Славянск, Саур-Могила и Горловка. Айдар — река в Луганской области, Семенченко воспитывает четверых детей. Загоревшие голландские туристы на «Боинге» возвращаются из Малайзии.
Игорь Стрелков едет на реконструкторский фестиваль, посвященный 100-летию Первой мировой. Дмитрий Киселев рассказывает о недальновидности Вашингтона, породившей Исламское государство Ирака и Леванта. Внимание Европы приковано к конфликту Израиля и Палестины. «Россия-24» твердит о хунте в Таиланде, ограничивающей благоденствие русских экспатов. Попутно обсуждает действия карателей, сражающихся против режима Башара Асада. О местонахождении Виктора Януковича ничего не известно.
Сам себя переиграл
Думаете, такое не могло случиться? Конечно, могло. Украина до прихода к власти Виктора Януковича была классическим коррупционно-корпоративным государством. Каждая смена властей означала лишь смену группы, имеющей доступ к бюджетным потокам — только и всего.
Янукович заменил эту модель на криминальную, а Майдан лишь отыграл этот шаг. Нельзя перепрыгнуть через несколько ступеней в общественном развитии — итогом победы улицы на Украине стал возврат к той модели, которая существовала в стране до Януковича.
А потому, если бы появилась возможность сохранить статус-кво, не меняя фундаментально ничего, — то новые украинские власти не преминули бы этим воспользоваться. Разве что бы добавили патриотических ноток в публичных выступлениях и сделали бы несколько демонстративных вещей, вроде установки памятника «Небесной сотне».
Но случился Крым. А после него — Донбасс. И стало ясно, что так как раньше — уже не будет. Что Москва намерена демонтировать украинское государство, и в этой ситуации даже олигархи — наподобие Игоря Коломойского — вынуждены были стать патриотами, чтобы не потерять все. Оказалось, что у Кремля попросту нет красной линии, у которой он готов затормозить — и потому новому руководству Украины пришлось отвыкать от той бизнес-логики, с которой они привыкли подходить к собственной стране.
Можно спорить о том, что заставило Кремль действовать эмоционально, а не рационально — но это уже вопрос к психологам, а не к политологам. Факт же в том, что Москва сама загнала себя в ловушку — только она стала архитектором ситуации, в которой тема России стоит для мира в одном ряду с ИГИЛ и Эболой.
Только она виновата в том, что в российской экономике случился идеальный шторм, из которого не видно выхода. Только она несет ответственность за то, что за несколько месяцев разрушен кредит доверия, который страна копила, начиная с 1991-го года.
А потому вопрос «чего вы добились Майданом» имеет вполне конкретный ответ: избавились от криминала в Украинской власти. Но все, что произошло потом, — это лишь ответ на вопрос «чего вы добились аннексией Крыма».
Леонид Головко заведующий кафедрой уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, доктор юридических наук, профессор
Провозглашение Крымом своей независимости и его последующее вхождение вместе с городом Севастополем в состав Российской Федерации вызвали ряд правовых вопросов.
читать дальшеКлючевым из них является вопрос о соотношении двух фундаментальных принципов: территориальной целостности государств и права народов на самоопределение. Обсуждение свелось к обмену сугубо эмоциональными обвинениями во всевозможных грехах - от двойных стандартов до пренебрежения устоями современного миропорядка. Показалось, что в общественном сознании по обе стороны баррикад превалирует мысль о полном бессилии права выдвинуть хоть какой-то внятный критерий соотношения названных принципов. Дескать, каждый ссылается на удобное именно ему правовое положение (кто-то - на территориальную целостность, кто-то - на право народов на самоопределение) и не более того. Диалог в такой ситуации вряд ли возможен, поскольку вместо правовых аргументов действует пресловутое "право сильного".
На самом деле все не совсем так. Речь, конечно, идет о разновекторных принципах, каждый из которых не может доминировать абсолютно. С одной стороны, должна уважаться территориальная целостность государств, иначе в мире наступит хаос, в котором никто не заинтересован. С другой стороны, границы государств менялись, меняются и будут меняться, в том числе в результате самоопределения народов: политическая карта мира времен Хельсинкских соглашений заметно отличается от того, что мы видим сегодня, и Крым с Севастополем на этой карте далеко не самое заметное, будем откровенны, изменение.
При этом правовая доктрина имеет достаточно четкие представления о том, каковы критерии соотношения принципов территориальной целостности и права народов на самоопределение и в каких ситуациях один принцип уступает место другому. Иначе говоря, она имеет представления о том, в каких случаях у народа возникает право на самоопределение. Если не вдаваться в детали, то таких случаев существует всего два.
Первый из них понятен: такое право возникает по соглашению между центральным правительством и соответствующей территорией. Ясно, что центральное правительство соглашается "отпустить" территорию не из альтруизма, а под воздействием мощнейшего политического давления, иногда даже приобретающего форму вооруженного сопротивления или гражданской войны, хотя и необязательно. В этом смысле и обретенная независимость Алжира, и необретенная независимость Шотландии есть явления одного порядка, поскольку центральные правительства Франции и Великобритании в конечном итоге согласились на независимость Алжира и проведение в Шотландии референдума, пусть и под влиянием обстоятельств, внешне не имеющих между собой ничего общего.
Но всегда ли согласие центрального правительства является обязательным условием возникновения у народа права на самоопределение? Нет, не всегда. И здесь мы сталкиваемся со вторым случаем, который в самом общем виде можно охарактеризовать как утрату центральной властью легитимности. Если говорить предельно схематично, то центральная власть утрачивает легитимность опять-таки в двух ситуациях: 1) в результате поражения в мировой или подобной ей войне (судьба Австро-Венгрии в 1918 году или Германии в 1945 году); 2) в результате социальной революции, причем совершенно независимо от того, называемым ли мы такую революцию переворотом (с пренебрежением) или великой революцией (с восхищением), в юридическом смысле наши эмоции ничего не меняют.
Нас интересует феномен социальной революции, поскольку именно он привел к возникновению в 2014 году у Крыма и Севастополя права на самоопределение
Оставим войны в стороне, тем более что иногда наступающая по их окончании потеря государством территориальной целостности сопровождается правом народов на самоопределение (Австро-Венгрия в 1918 году), а иногда и не сопровождается (Германия в 1945 году). Нас интересует феномен социальной революции, поскольку именно он привел к возникновению в 2014 году у Крыма и Севастополя права на самоопределение.
Наличие на Украине социальной революции не отрицается никем - центральная украинская власть не устает об этом повторять. Поразительно другое. Она, с одной стороны, отбрасывает конституционно-правовую преемственность с прежним режимом, что неизбежно при революции, но, с другой стороны, постоянно ссылается на конституционно-правовые основы украинской государственности со ссылкой на старый конституционный порядок, что для революций недопустимо.
Это, конечно, нонсенс. Если конституционно-правовой процесс прерван в силу революции, то прерваны и все его более локальные элементы, в том числе запрет на выход из состава Украины и т. п. Как вообще в такой ситуации может действовать старая конституция и старые органы власти? Если же конституционно-правовой процесс не прерывался, то на Украине имел место государственный переворот со всеми вытекающими уголовно-правовыми последствиями. В такой ситуации новой власти никогда не удастся обосновать собственную легитимность: она и через десять лет будет выглядеть группой путчистов, насильно удерживающих государственную власть. Судьба Пиночета является тому ярким примером, и никакие экономические успехи не помогли ему преодолеть дефицит легитимности.
На самом деле для Украины все очень непросто в международно-правовом смысле и безотносительно к вопросам территориальной целостности, поскольку уж если там случилась социальная революция (остановимся на этой версии), то вопрос о правопреемстве никто не снимал. Мы ведь знаем, что "существуют различные концепции правопреемства при социальной революции, согласно одной из них, пересмотр прав и обязанностей в случае социальной революции происходит на том основании, что возникает качественно новый субъект международного права - государство нового исторического типа. Согласно другой, социальная революция, произведя коренные социально-экономические изменения в стране, не влияет тем не менее на международную правосубъектность страны, однако в конечном счете также дает право на пересмотр некоторых международных прав и обязанностей" (Словарь международного права. М.: Международные отношения, 1986. - 303 с.). Какая из концепций должна применяться к Украине? О каком Будапештском меморандуме ведут речь власти этой страны, если не решен даже вопрос общего правопреемства? Ведь мало вещать о "Великой украинской революции", надо еще думать и о последствиях своих действий и речей.
Если конституционно-правовой процесс прерван в силу революции, то прерваны и все его более локальные элементы, в том числе запрет на выход из состава Украины
Но вернемся в конституционно-правовую плоскость. Итак, старая власть утратила легитимность в результате социальной революции. Но новая власть - это не феодал, удушивший противника и по факту унаследовавший от него людей и территории. Поэтому новой власти еще необходимо добиться их признания, перезапустив конституционно-правовой процесс фактически с нуля. Именно в этот момент территории, освобожденные от старых конституционно-правовых рамок, снесенных революционной властью, начинают решать гамлетовский вопрос: быть в новом государстве или самоопределиться? О каком сепаратизме может идти речь, если старый общественный договор уничтожен революционными событиями? Что в такой ситуации делает новая власть? Стремится убедить людей и территории заключить новый общественный договор и юридически перезагрузить государство. Как? Либо силой штыка, либо через политический диалог и компромисс, причем по понятным причинам второе всегда лучше первого.
Приведем три примера. Большевики при всем их антиюридизме прекрасно знали правовую азбуку. Им и в голову не приходило в 1917 году заявлять о территориальной целостности и своих правах на Российскую империю. Поэтому после Гражданской войны, ухода Финляндии, Польши и т. п., существования массы "дальневосточных" и прочих республик понадобился Союзный договор 1922 года Это была не прихоть, а юридическая необходимость, которую осознавали невзирая на свойственные марксизму идеи "отмирания права при коммунизме", "мировой революции" и т. д. Уже после распада СССР в такой же ситуации оказалась Россия, перезагрузившая конституционный процесс, поднявшая права чисто административных областей до уровня субъектов федерации, заключившая специальные договоры с автономиями (Татарстан и т. п.) и даже прошедшая через Хасавюрт. Примерно по такой же схеме действовала Киргизия после революции 2010 года (если оставить в стороне сложные и малопонятные события в Оше): немедленное начало нового конституционного процесса, временный президент, референдум, диалог со всеми регионами и политическими силами, попытка выработки компромиссной политической системы, чтобы никто не чувствовал себя ущемленным, и т.д.
Если вернуться к Украине, то, по идее, ищущая новую легитимность и стремящаяся сохранить территориальную целостность государства "революционная власть" должна была немедленно приступить к конституционному строительству и политическому диалогу со всеми регионами и политическими силами, стремясь убедить их, что новый политический режим для них благо, а не зло.
Что произошло вместо этого? С одной стороны, необъяснимый разворот в формальной плоскости к старому конституционному порядку. С другой – "поезда дружбы", снос памятников, изменение в законе о языках и т. п. В общем, все то, что отталкивало, а не объединяло. Почему так произошло? Будучи наблюдателем аналогичных процессов в 2010 году в Киргизии и лично зная консультировавших новые киргизские власти западных и столь ныне любимых украинцами грузинских аналитиков, версию о некомпетентности я исключаю. Конституционно корректный и не ущемляющий территориальную целостность алгоритм был прекрасно известен.
Радикализация "цветных революций" приводит к радикализации последствий, в том числе с точки зрения территориальной целостности, и это просто следует иметь в виду
Дело, скорее всего, в другом. Представим себе, что новые украинские власти стали бы действовать "по учебнику", пригласив представителей всех регионов, начав вырабатывать проект нового конституционного устройства, стараясь убедить каждого признать новый порядок и разделить его ценности. К чему бы это привело? В лучшем случае к той же самой Украине с ее нейтральным статусом, юго-востоком, ориентированным на Россию, западом, ориентированным на Польшу и Европу, и т. п.
Территориальная целостность была бы сохранена, но к чему тогда затевать Майдан? Однако ситуация для революционеров могла бы быть еще хуже, поскольку диалог - это всегда компромисс, а в рамках его поиска пришлось бы идти на уступки в том же самом вопросе о русском языке. В конце концов право республик на выход из СССР или легендарный призыв Б. Н. Ельцина "брать столько суверенитета, сколько захотите" - это ведь не от хорошей жизни, а результат того самого политического компромисса и диалога. Поэтому был выбран вариант "агрессивного принуждения" к прозападной Украине, который призван был решить проблему "двух Украин". Но он оказался юридически тупиковым и конституционно ничтожным.
Крым: дорога домой
В результате возникли правовые условия для возникновения у соответствующих территорий права на самоопределение в виде: а) утраты центральной властью формальной легитимности ввиду социальной революции (переворота) и б) не только отказа от включения заинтересованных регионов в процесс выработки нового конституционного порядка, но и прямых действий революционных властей вопреки интересам жителей этих регионов. После гипотетического возникновения права на самоопределения потребовалось еще и его реализовать, для чего нужна политическая самоорганизация самоопределяющихся территорий (третье условие). С ней проблем не возникло, тем более что политической самоорганизацией Крым и Севастополь занимались несколько десятилетий. Результатами политической самоорганизации стали декларация независимости и последовавший за ней референдум. Все остальные проходящие в Крыму и Севастополе процессы к территориальной целостности Украины отношения уже не имели и не имеют.
Обратим также внимание, что никакой конституционной перезагрузки на Украине так и не произошло. Это должно беспокоить не Крым или Севастополь как части России, а нынешние украинские власти. Их юридическая позиция в вопросах собственной территориальной целостности по-прежнему непонятна. Есть и более общие соображения.
Если сто или двести лет назад революция была явлением уникальным, после чего правоведы десятилетиями размышляли о ее юридических последствиях, то сегодня речь идет едва ли не о новом методе управления. Количество маратов и робеспьеров увеличилось в разы, но думать о последствиях они не хотят. В этом смысле будущие революционеры должны помнить об украинском уроке: снос власти означает снос государства со всеми его территориальными претензиями, в силу чего у регионов и возникает право на самоопределение, если они по каким-то причинам не разделяют ценности революционных властей. Пока "цветные революции" сводились к опротестованию избирательного процесса и проведению нового тура голосования, такой проблемы не возникало.
Радикализация "цветных революций" приводит к радикализации последствий, в том числе с точки зрения территориальной целостности, и это просто следует иметь в виду.